Андрей Куц

ХРОНИКИ ЧАСТНОГО СЫСКА

Андрей Куц

 

Быль

(продолжение 3)

 

Через полчаса, когда появились пожарные и полиция, из ближайшего селения уже подоспело изрядное количество любопытных, а вдоль шоссе стояла вереница машин. Кроме Лизы не было никого из бывших при начале пожара: они, страшась объяснений с властями, разъехались, — чем бы они объяснили своё заблаговременное прибытие, как оправдались, если бы их обвинили в умышленном поджоге, смогли бы не выдать тех, кто не пожелал остаться? С пожарища бежал даже Чвакошвили, намереваясь благополучно объявиться позднее в качестве ни о чём не ведавшего, до крайности горюющего пострадавшего, а не причастного к поджогу лица. У четы Чвакошвили не осталось никакой собственности, только старенький фургон Фольксваген Транспортёр.

Затерявшись в толпе, Лиза смотрела на рухнувшее, догорающее здание, над которым зачем-то продолжали суетиться пожарные.

“Кольчуги” больше не было.

Не было пристанища для её бедного Руслана.

Появится ли он теперь? Где ему ступить на землю, где приклонить голову в тот момент, когда он выскочит из своего тихого, тоскливого кошмара?

Три месяца тому назад, когда она впервые одна, без сопровождения и опеки отца Руслана, приехала в “Кольчугу”, она настолько глубоко погрузилась в горе, убиваясь о потерянном любимом человеке, что в одну ветряную холодную ночь, лёжа в снятой для ночлега комнате без сна, в слезах, уперев в потолок глаза, услышала она шелест листвы и увидела осенний пейзаж. И было это настолько реально, но в то же время настолько же невероятно, что она подумала о неисчерпаемом горе, вынудившим-таки сознание слепить этот чудесный успокоительный мирок, где, может быть, бродит её Руслан. Лиза не заметила, как кровать превратилась в кучу опавших листьев, что собрал ветер возле кустарника на краю поля. Она поднялась. Вокруг был мир, окутанный осенним очарованием. А вдалеке стоял человек. Она пошла по краю поля, увязая в сырой почве. Человек был мужчиной. Он был возле малорослого осинника. Деревья, укрытые жёлто-зелёными шапками, роняли на него редкий кружащий лист. Его фигура казалась знакомой. Да! Ошибки не может случиться. Это — Руслан. Её Руслан. Человек, которого она больше года безуспешно искала и ждала. Ждала и искала. Но он не возвращался и его нигде не было. Бедная, бедная Лиза! Как тяжело ей было ждать, как трудно было ненароком вызвать тот край, ту сторону, куда ушёл её любимый, и как не просто ей будет покинуть, навсегда оставить это грустное, но прекрасное место. Оставить, несмотря на то, что там будет её Руслан. Но она была обязана вернуться, потому что у неё был сын — грудничок, нуждающийся в её опеке. Его сын. Дитя, вынашиваемое долгих девять месяцев. Она чуточку не успела рассказать Руслану об этом радостном для неё происшествии. Она опоздала самую малость. Руслан исчез, не услышав важной новости, способной, быть может, перевернуть его жизнь, наполнить её значимостью и уберечь от непоправимого шага — от тяги к чему-то томительно-тоскливому, от бега от бессмысленности, от страхов, от всего, что его мучило. Руслан пропал. Но Лиза не осталась одна. Отец и мать Руслана приняли её как родную дочь. Они холили, лелеяли, оберегали и пестовали её и их — Лизы и их Руслана — дитё, родную кровинку, неведомо для чего покинутую отцом Русланом Леопольдовичем Покрутой-Половцевым двадцати восьми лет отроду.

Леопольд Сёменович неоднократно выезжал на место пропажи сына. А Лиза, беременная Лиза, скорбящая и верящая в лучшее, порывалась последовать за ним. Но её не пускали, оберегая от лишних волнений. При ней неотлучно была мать Руслана, — а когда мог, опекал её, как родную дочь, Леопольд Семёнович. Но Лиза требовала, умоляла допустить её поближе к Руслану. Видя её муки, сдались, поддались, позволили родители Руслана отправиться Лизе в дальнюю дорогу. И Лиза успокоилась.

Впоследствии она неоднократно приезжала в “Кольчугу” вместе с Леопольдом Семёновичем и сидела в ней часами: иногда вместе с Леопольдом Семёновичем, иногда одна, изгоняя его, чтобы он не отвлекал своими навязчивыми и излишними попытками успокоить её, не раздражал бы ласками и страдающим взглядом. Лиза прекратила поездки за три месяца до родов — больше её не пускали, страшась неблагополучного течения беременности. Она подчинилась. Ведь ребёнок — это всё, что осталось от него. От её Руслана. Лишь через месяц после родов она вернулась в “Кольчугу”, и познала она тогда колдовскую свежесть шелеста вечной осени…

Он стоял к ней спиной.

Она осторожно приблизилась.

Она повернула его лицом к себе.

Его глаза на осунувшемся бледном лице встретились с её набухшими от долгой тревоги глазами, и в голове у неё помутилось. Лиза зашаталась и упала.

Лиза отсутствовала всего мгновение, но этого хватило, чтобы её Руслан куда-то подевался.

Она приподнялась.

Она огляделась.

Он стоял посреди поля.

Она вскочила.

Голова у неё закружилась. Лизу повело в сторону.

Она поборола притяжение земли и побежала.

Но он оставался на том же расстоянии. Он не приближался. Что за притча! Она бежала. А он не двигался с места. Теперь он смотрел на неё. А она бежала. Спотыкалась, падала, поднималась и бежала.

Руслан вдруг повернулся и пошёл в сторону, влево.

Лиза невыносимо устала.

Она не села, а брякнулась на холодную осеннюю землю, почему-то теперь уже высушенную высоким солнцем. Она непонимающе, не веря глазам, смотрела, как он от неё уходит. И Лиза закричала, зовя его. Но он, казалось, не слышал. Или ему было всё равно? Тогда она заплакала. Она рыдала и твердила о том, что всё это неправда, всё это выдумка, обман, очень нехорошая шутка от кого-то чужого и злого.

 

---

Поддержать автора:

QIWI Кошелек     +79067553080
Visa Classic     4817 7601 8954 7353
Яндекс.Деньги     410016874453259

---

 

После случившегося у Лизы появилась своя осень. Она оказывалась в ней раз за разом, но выбиралась обратно, потому что помнила о сыне. В конце концов, она окончательно избавила себя от навязчивой идеи, ведь то — не жизнь, поняла она.

Не у многих это получается. Да и мало кто этого хочет.

Лиза хотела. И у неё получилось. Но, она была женщиной, а потому была матерью. Ей очень помог сын. Если бы не он, а только Руслан, кто знает, что с нею стало.

В той стороне осенней удручённости она больше не видела Руслана. Там никого нельзя удержать возле себя. На её бескрайних просторах можно только случайно столкнуться, чтобы расстаться.

Но она всё же встретила его. Спустя какое-то время она увидела его в реальном мире, возле “Кольчуги”.

Она верила, всегда верила, что он жив. И вот он был перед ней — сама жизнь. Но выглядел он как тень: отрешённый взгляд и истощённое серое лицо и — молчание, ни одного слова в ответ на её осторожные ласковые слова. Она успела сказать о ребёнке, о мальчике, сказать прежде, чем он исчез.

С тех пор она ждала повтора этой необычной встречи, надеясь убедить Руслана возвратиться: пробудить в нём интерес к жизни, заронить зерно, чтобы оно, прорастая, породило в нём эмоции, способные вырвать его из спячки. Но встречи всё не случалось.

И вот Лиза снова приехала в “Кольчугу”, и стала свидетельницей того, как от “Кольчуги” остались лишь головешки.

Лиза выбралась из неприятных оков зевак, столпившихся на стоянке. Она побрела к своей машине.

И что же? Не может быть! Это — он, это — Руслан, её Руслан. Он стоит у машины и… дожидается её?

Она остановилась рядом с ним, затаив надежду.

Они молчали.

Она боялась спугнуть его своим голосом.

А он… Что он?

— Я подумал, о чём ты сказала, — подал голос Руслан, смотря на догорающее здание.

Его руки были заложены за спину. Он едва уловимо шевелил, перебирал пальцами. Его непривычные длинные волосы развивались в поднявшемся ветре, ловя, удерживая пухлые снежинки, выныривающие из темноты длинной ночи.

— И что решил? — спросила Лиза и задержала дыхание так, что казалось, будто её сердце остановилось.

— Он уже большой?

— Нет. Ему пять месяцев и десять… нет, сегодня уже одиннадцать дней. Он только родился, он ещё младенец, сущий ангел, дорогой мой Руслан. Поедем домой. Поедем, а? — Она взяла его под руку. — Пошли в машину — мы поедем домой. Мы все очень любим тебя и хотим, чтобы ты был с нами. Думай о нас. И люби нас. Главное — люби! Дорожи нами. Я думала о тебе, и я попала к тебе, в твой новый мир. Будучи в нём, я поняла, что это за место, и тогда я стала думать о сыне, о маленьком Руслане — я назвала его, как зовут тебя… — и я вернулась в реальный мир. Твой мир не хотел отпускать меня. Он приманивал, он втягивал меня обратно, прельщал, обманывал. И я попала в него снова. Но лишь пару-тройку раз, не больше. И вот я здесь. Я снова живу! Я страстно люблю тебя, но дитя твоё, я люблю ещё больше. Но оно оставалось в реальной жизни — он, ребёнок. Пусть в плохой, пусть в тяжёлой жизни, но — это правда, с которой надо просто жить и не тужить, не пытаться изменить того, что нам неподвластно. Сердце моё обливалось любовью к нему, умывалось умилением перед ним, и я вернулась. Я день-деньской и ночкой тёмной была подле, рядом с ним, неотлучно. Я исцелилась. Я больше не вижу той стороны, потому что я не нуждаюсь в ней. Люби меня. А если тебе тяжело, у тебя не получается, не выходит любить меня, люби сына своего, люби родителей своих. А мы тебя так любим, ты нам так нужен! Садись, садись в машину, я поведу. Я ехала к тебе сама. Я уже не раз это делала — смогу и сейчас. Я смогу увезти и довезти тебя до дома. Я смогу тебя удержать. Я… несмотря ни на что… у меня это всё равно получится. Обязательно! Ты к нам вернёшься. Ты примешь нас. Ты станешь нашим мужем и папой. Поедем, милый. Поедем домой, любимый мой, Руслан.

Лиза устремилась в обратный путь с драгоценным для себя грузом. По её щекам текли слёзы. Она вытирала их, чтобы лучше видеть дорогу и ехать быстрее — скорее к сыну, к родному дому. Но из глаз снова текли слёзы, и при этом из горла не доносилось ни одного звука — она всё ещё боялась спугнуть Руслана. И боялась, что он заметил ручьи слёз, стекающие по её щекам при полном молчании, потому что он не мог не видеть, потому что он смотрел на неё безотрывно во всё время не близкого пути.

Оставалось чуть-чуть, совсем немного — и вот он, дом!

Но… на какую-то ничтожную секунду отдавшись дороге полностью, Лиза возвращает своё внимание к Руслану, а его… его нет — исчез! Куда? На скорости, на ходу, далеко от сгоревшей “Кольчуги”! Как? Зачем? Опять вернулся в этот проклятый, тоскливый, обманчиво прекрасный осенний кошмар?

 

---

Поддержать автора:

QIWI Кошелек     +79067553080
Visa Classic     4817 7601 8954 7353
Яндекс.Деньги     410016874453259

---

 

— Не может быть! Нет! Нет! — Лиза шлёпала и била руль, стучала по нему.

Её волосы растрепались.

Она остановила машину.

Она остановилась сама — успокоилась.

Но глаза у неё наполнились бешеным огнём.

Лиза развернула машину и поехала назад, к тому, что осталось от “Кольчуги”, чтобы опять искать или ждать его, своего Руслана.

В тот день он больше не показывался.

 

Лиза много раз бывала на месте пропажи Руслана. И не однажды его встречала. И не раз усаживала в машину и устремлялась к дому. Но ей ни разу не удалось пробудить Руслана настолько, чтобы довезти до заветной цели, чтобы потом его удержать — там, дома. Но сперва, надо было хотя бы всего лишь довести. А потом… потом всё повторить, и если надо, то снова и снова. Всё дальше продвигаясь в своём стремлении. Пусть капелюшечку, но вперёд!

Не знаю, удастся ли Лизе когда-нибудь вернуть Руслана к реальности. Лично она в это верит всем сердцем и стремится к этому каждый божий день.

 

То злосчастное место, после уничтожения пожаром “Кольчуги”, стало значительно спокойнее. Возможно, что тем бренным, заблудшим, познавшим другую реальность людям, при отсутствии “Кольчуги”, стало негде укрыться и невозможно столкнуться, соприкоснуться с обычным бурным миром людей, и от этого они покинули его: место стало таким же унылым и безлюдным, что места в их стороне, где никого не встретишь, чтобы соблазниться жизнью и продолжить слоняться между мирами.

Но там всё ещё нет-нет да шумит ветер, и гонит он осенний лист, и появляется кто-нибудь неизвестно откуда, и смотрит он на шоссе, переполненное машинами, а потом… потом он пропадает, неудовлетворённый людской суетой, возвращается в своё ненаглядное небытие… из которого он вернулся, чтобы взглянуть на то, от чего некогда отказался, и, не найдя опоры, уйти назад… чтобы, неведомо где поскитавшись, снова вернуться и посмотреть на шоссе с машинами.

 

Всякий может проехать по шоссе М8 в сторону Архангельска и между Переславль-Залесском и Ярославлем, неподалёку от озера Неро, увидеть погорелое здание — всё, что осталось от былой “Кольчуги”.

Может статься, что заезжий подвернётся в такой момент, когда сквозь невидимую плёнку бытия прорвётся ветер, который принесёт с собой запах осени и жухлые листья, кружа, вертя и кидая их ему под ноги из пустоты. Если повезёт, этот незадачливый — или отважный, а может, беспечный? — человек унесёт ноги без какого бы то ни было для себя ущерба, а если нет…

Находилось много смельчаков. Кое-кто пропал навсегда, скрывшись за неразличимой для глаз наблюдателя преградой, исчезнув в один миг, а иные, те, кто соприкоснулся, увидел, но уцелел, до сих пор бродят по свету и всё куда-то смотрят, стараясь что-то увидеть. И некоторые видят…

 

Когда-то, где-то жил некий Руслан Леопольдович Покрута-Половцев и было у него, вроде как, всё хорошо, но в один из осенних дней он пропал. И живёт теперь на свете другой мальчик, но с таким же именем — Руслан. И есть у него мама, которая часто куда-то уезжает и часто плачет. И зовут её Лиза. Иногда мальчик Руслан спрашивает о своём папе, и мама, в который уже раз, говорит, что надеется на то, что папа скоро… очень скоро сможет бросить все неотложные дела и наконец приехать, вернуться, чтобы впервые взглянуть на такого уже большого и смышлёного сынишку, которого зовут, так же как и его, Русланом.

 

 

КОНЕЦ